|
|
|
|
Новости |
Статьи |
Рецепты |
Сонник |
Гороскоп |
Журналы |
Фотогалереи |
Книги
|
Рукоделие | |
||
|
|
|
|
|
|
 Библиотека : Отдых Бібліотека: Відпочинок Фламенко по-турецки (продолжение) Фламенко по-турецки (продовження)Мы продолжаем публикацию глав из книги известной русской писательницы Светланы Бестужевой-Лады . Ми продовжуємо публікацію глав із книги відомої російської письменниці Світлани Бестужева-Лади.Новые главы планируется размещать раз в неделю. Нові глави планується розміщати раз на тиждень. Это произведение относится к циклу "Детектив-сказка", состоящему из шести книг. Цей твір відноситься до циклу "Детектив-казка", що складається з шести книг. Приглашаем к сотрудничеству издателей! Запрошуємо до співробітництва видавців! Книга пока не опубликована! Глава седьмая. Книга поки не опублікована! Глава сьома. Новая сказка Шехерезады Нова казка Шехерезади Остаток дороги я плохо помню. Залишок дороги я погано пам'ятаю. Никогда в жизни мне не было так страшно, как в это время. Ніколи в житті мені не було так страшно, як у цей час. Воображение у меня богатое, я во всех деталях представила себе, как в самолете раздается оглушительный грохот, а потом все происходит, как в фильме катастроф: горящие обломки, живые, полуживые и мертвые пассажиры, черный дым и все это плюхается в родное с детства Черное море, чтобы бесследно исчезнуть в его глубинах. Уява в мене багата, я у всіх деталях уявила собі, як у літаку лунає гучний гуркіт, а потім все відбувається, як у фільмі катастроф: палаючі уламки, живі, напівживі і мертві пасажири, чорний дим і все це падає до рідного з дитинства Чорне море, щоб безслідно зникнути в його глибинах. Слабым утешением могло служить только то, что я всего этого кошмара все равно бы не увидела, поскольку сумка с бомбой, ясен перец, была бы в самой непосредственной близости от меня, так что мое бренное тело в первую долю секунды превратилось бы в ничто. Слабкою втіхою могло служити тільки те, що я всього цього кошмару все одно б не побачила, оскільки сумка з бомбою, ясен перець, була б у самій безпосередній близькості від мене, так що моє тлінне тіло в першу частку секунди перетворилося б на ніщо. Еще веселее был бы вариант, если бы мой ангел-хранитель не заинтересовался ларчиком-сувениром и не стал бы его трогать вообще. Ще веселіше був би варіант, якби мій ангел-охоронець не зацікавився ларчик-сувеніром і не став би його чіпати взагалі. Тогда мы бы радостно взлетели в воздух где-то на подступах к Кемеру, и все бы долго ломали головы, к чему бы все это было. Тоді ми б радісно злетіли в повітря десь на підступах до Кемер, і все було б довго ламав голову, до чого б усе це було. Конечно, машина взрывается не так эффектно, как самолет, но шума, дыма и огня тоже было бы вполне достаточно. Звичайно, машина вибухає не так ефектно, як літак, але шуму, диму та вогню теж було б цілком достатньо. И это было бы вообще обидно: предвкушать радости отдыха в компании миллионера и так бесславно погибнуть от руки… Чьей, черт побери, руки? І це було б взагалі прикро: предвкушать радості відпочинку в компанії мільйонера і так безславно загинути від руки ... Чиєю, чорт забирай, руки? Как я ни ломала голову, никакой кандидатуры в мои убийцы, кроме Олега, не просматривалось. Як я не ламала голову, жодної кандидатури в мої вбивці, крім Олега, не проглядалося. Конечно, я знала, что мой теперь уже навсегда экс-любовник особой сентиментальностью не отличается, а скорее склонен к жестким поступкам, но не до такой же степени! Звичайно, я знала, що мій тепер уже назавжди екс-коханець особливої сентиментальністю не відрізняється, а скоріше схильний до жорстких вчинків, але не до такої ж міри! И главное – за что? І головне - за що? Я еще могла как-то понять высказанное им как-то милое пожелание залить парочку-другую конкурентов цементом и утопить бочки в Финском заливе, но… Я ще могла якось зрозуміти висловлене ним якось миле побажання залити парочку-другу конкурентів цементом і втопити бочки у Фінській затоці, але ... Но это были конкуренты! Але це були конкуренти! Даже если допустить, что я ему просто надоела, есть же другие способы прекращения отношений. Навіть якщо припустити, що я йому просто набридла, є ж інші способи припинення відносин. Если бы все взялись вот так мочить опостылевших возлюбленных, то на земле очень скоро не осталось бы ни одного живого человека. Якби всі взялися ось так мочити остогидлі коханих, то на землі дуже скоро не залишилося б жодної живої людини. Да еще мочить с большими финансовыми затратами: деньги на билет в оба конца, съем жилья, карманные средства… Та ще мочити з великими фінансовими витратами: гроші на квиток в обидва кінці, знімання житла, кишенькові засоби ... Но если он все так задумал с самого начала, то зачем нужно было снимать апартаменты на две недели? Але якщо він все так задумав з самого початку, то навіщо потрібно було знімати апартаменти на два тижні? Деньги-то немалые, для меня, во всяком случае. Адже гроші чималі, для мене, принаймні. Может быть, он просто не знал, как скоро сумеет заставить меня сесть в самолет? Можливо, він просто не знав, як швидко зуміє змусити мене сісти в літак? Не случайно же обратный билет был с открытой датой. Не випадково ж зворотний квиток був з відкритою датою. Я же уложилась, как на весенне-полевых работах: трое суток – и все готова. Я ж уклалася, як на весняно-польових роботах: три доби - і все готова. Впрочем, я всегда все делаю быстро: и увлекаюсь, и совершаю глупости, и каюсь в содеянном. Втім, я завжди все роблю швидко: і захоплююся, і чиню дурості, і каюсь у вчиненому. А если бы слепая судьба не столкнула меня с Исмаил-беем? А якщо б сліпа доля не звела мене з Ісмаїл-беєм? Думаю, меня ничто тогда не спасло бы от гибели, и никто никогда не догадался бы, кто все это организовал. Думаю, мене тоді ніщо не врятувало б від загибелі, і ніхто ніколи не здогадався б, хто все це організував. Тем более, что администратор уже на том свете, а это была единственная ниточка, которая вела к главному организатору всего этого шоу в воздухе. Тим більше, що адміністратор вже на тому світі, а це була єдина ниточка, яка вела до головного організатора всього цього шоу в повітрі. А если этот Некто не поверит в реальность авиакатастрофы или у него имеются вполне надежные источники правдивой информации? А якщо цей Хтось не повірить у реальність авіакатастрофи або у нього є цілком надійні джерела правдивої інформації? Тогда в задачке спрашивается: кто следующий кандидат на переход в иной мир? Тоді в завданні питається: хто наступний кандидат на перехід в інший світ? Угадать, по-моему, можно с одного раза. Вгадати, як на мене, можна з одного разу. В общем, когда наша машина, проскочив по окраине Кемера, подкатила к какой-то вилле, утопающей в зелени, я уже была на грани истерики. Загалом, коли наша машина, проскочивши по околиці Кемера, підкотила до якоїсь віллі, що потопає в зелені, я вже була на межі істерики. Между прочим, я по натуре не слишком возбудимая, и нервничать обычно начинаю только тогда, когда чего-то не понимаю. Між іншим, я за натурою не дуже збудлива, і нервувати зазвичай починаю лише тоді, коли чогось не розумію. А в данном конкретном случае я не понимала ни-че-го. А в даному конкретному випадку я не розуміла ні-чо-го. Вообще ничего. Взагалі нічого. Так что нервам, право же, было от чего разгуляться на всю катушку. Так що нервах, право ж, було від чого розгулятися на всю котушку. Но, выйдя из машины, я вдруг необъяснимым образом успокоилась. Але, вийшовши з машини, я раптом незрозумілим чином заспокоїлася. То ли воздух тут был какой-то особенный, густо насыщенный ароматом цветов и недалекого моря. Чи то повітря тут був якийсь особливий, густо насичений ароматом квітів і недалекого моря. К стеклянным дверям вели полукруглые белые мраморные ступени и – надо полагать, как сверхпочетную гостью, - на верхней ступеньке меня ждал Исмаил-бей, как всегда в белоснежном великолепии. До скляних дверей вели напівкруглі білі мармурові сходи і - треба думати, як сверхпочетную гостю, - на верхній сходинці мене чекав Ісмаїл-бей, як завжди в білосніжному пишності. Я чуть не бросилась ему на шею, как к единственному близкому человеку, чуть ли не родственнику и одумалась буквально в последнюю секунду. Я ледве не кинулася йому на шию, як до єдиного близькій людині, мало не родича і одумалася буквально в останню секунду. Не была уверена, что он правильно оценит мой эмоциональный порыв. Не була впевнена, що він правильно оцінить мій емоційний порив. -Обед ждет, Фэриде-ханум, - проговорил он, улыбаясь. -Обід чекає, Феріде-ханум, - мовив він, посміхаючись. – Все деловые разговоры – только после обеда. - Усі ділові розмови - тільки після обіду. Договорились? Домовилися? Еще бы мы не договорились! Ще б ми не домовилися! Беда была только в том, что есть мне не хотелось ни капельки. Біда була тільки в тому, що є мені не хотілося ні крапельки. Аппетит словно напрочь отбило. Апетит наче геть відбило. Так что я вяло поковыряла салат, съела пару кусочков мяса, запивая все это полюбившимся мне красным вином. Так що я мляво покорписав салат, з'їла пару шматочків м'яса, запиваючи все це полюбився мені червоним вином. Исмаил-бей ни на чем не настаивал, он спокойно вел светский разговор о погоде и природе, не отвлекаясь на мои ответы-междометья. Ісмаїл-бей ні на чому не наполягав, він спокійно вів світський розмову про погоду і природі, не відволікаючись на мої відповіді-вигуки. Но и затягивать трапезу не стал, явно понимая, что выговориться мне сейчас куда важнее, чем наесться. Але й затягувати трапезу не став, явно розуміючи, що виговоритися мені зараз куди важливіше, ніж наїстися. Так что минут двадцать спустя мы уже сидели на закрытой зеленью со всех сторон веранде и пили кофе с чудесным ароматным арманьяком. Так що через двадцять хвилин ми вже сиділи на закритій зеленню з усіх боків веранді і пили каву з чудовим ароматним арманьяк. То ли присутствие Исмаил-бея, то ли этот самый арманьяк, но я немного успокоилась. Чи то присутність Ісмаїл-бея, чи то цей самий арманьяк, але я трохи заспокоїлася. Во всяком случае, меня больше не преследовали яркие видения моей собственной мученической кончины. В усякому разі, мене більше не переслідували яскраві видіння моєї власної мученицької кончини. -Ну, так подведем предварительные итоги, Фэриде-ханум. -Ну, так підведемо попередні підсумки, Феріде-ханум. Но прежде всего разрешите официально пригласить вас быть гостьей на этой вилле. Але перш за все дозвольте офіційно запросити вас бути гостею на цій віллі. У вас будет половина этого дома и, если не захотите, вы меня даже не увидите… У вас буде половина цього будинку і, якщо не захочете, ви мене навіть не побачите ... -Не думаю, чтобы у меня возникло такое желание, - мило улыбнулась я. -Не думаю, щоб у мене виникло таке бажання, - мило посміхнулася я. -Благодарю вас, Фэриде-ханум, - церемонно поклонился Исмаил бей. -Дякую вам, Феріде-ханум, - чемно вклонився Ісмаїл бей. – Я на это очень надеялся. - Я на це дуже сподівався. И мне тем более приятно, что вы не разочаровали меня. І мені тим більше приємно, що ви не розчарували мене. Обещаю, вы о своем решении не пожалеете. Обіцяю, ви про своє рішення не пошкодуєте. Сегодня, например, я хотел бы пригласить вас в казино. Сьогодні, наприклад, я хотів би запросити вас в казино. Любите казино? Любите казино? Я совершенно искренне расхохоталась: Я абсолютно щиро розреготалася: -Помилуйте, Исмаил-бей, я такие заведения только в кино видела, да в книжках про них читала. -Даруйте, Ісмаїл-бей, я такі заклади тільки в кіно бачила, та в книжках про них читала. Как я могу любить их или не любить? Як я можу любити їх або не любити? -В Москве нет казино? -У Москві немає казино? -Думаю, есть, и не меньше, чем в Турции. -Думаю, є, і не менше, ніж у Туреччині. Только я ни разу не переступала их порога. Тільки я ні разу не переступала їх порога. Мне такие развлечения не по карману. Мені такі розваги не по кишені. -Что ж, еще один довод в пользу казино. -Що ж, ще один аргумент на користь казино. Новичкам всегда везет, примета такая. Новачкам завжди везе, прикмета така. -Пока я что-то особенного везения не вижу, - вздохнула я. -Поки я щось особливого везіння не бачу, - зітхнула я. – Повезло мне только в том, что я познакомилась с вами, Исмаил-бей. - Пощастило мені тільки в тому, що я познайомилася з вами, Ісмаїл-бей. Но крупно повезло. Але дуже пощастило. Думаю, иначе меня уже и на свете-то не было бы. Думаю, інакше мене вже й на світі-то не було б. -Не драматизируйте события, Фэриде-ханум. -Не драматизуйте події, Феріде-ханум. Честно говоря, я не понимаю, почему банальная афера обставляется такими жестокими декорациями. Чесно кажучи, я не розумію, чому банальна афера обставляється такими жорстокими декораціями. Если бы не бдительность Али… Якби не пильність Алі ... -Какого Али? -Якого Алі? -Он привез вас сюда. -Він привіз вас сюди. Это начальник моей охраны. Це начальник моєї охорони. Так вот, если бы не его бдительность, у нас было бы три трупа, включая его собственный. Так от, якби не його пильність, у нас було б три трупи, включаючи його власний. Конечно, администратора нужно было брать сразу после вашей с ним встречи. Звичайно, адміністратора треба було брати одразу після вашої з ним зустрічі. Но мы побоялись спугнуть заказчика и в результате вообще упустили шанс. Але ми побоялися злякати замовника і в результаті взагалі втратили шанс. Теперь придется ждать его следующего шага. Тепер доведеться чекати його наступного кроку. Кому-то ведь он должен был передать полученные документы и алмазы. Кому-то ж він повинен був передати отримані документи і алмази. Но мы не нашли посылку ни в его кабинете, ни в его доме, хотя он ресторана не покидал, это уж мы на всякий случай проверили. Але ми не знайшли посилку ні в його кабінеті, ні в його будинку, хоча він ресторану не залишав, це вже ми про всяк випадок перевірили. Значит, убийца и посылку забрал. Значить, вбивця і посилку забрав. -Да, дело осложняется… -Так, справа ускладнюється ... -За границу бриллианты не попадут, я уже принял все меры, да к тому же дал всем таможенным службам строжайший наказ: малейшее подозрение – и полный обыск. -За кордон діаманти не потраплять, я вже вжив усіх заходів, та до того ж дав усім митним службам найсуворіший наказ: найменша підозра - і повний обшук. -Какие меры, если не секрет? -Яких заходів, якщо не секрет? -Для вас, конечно же нет. -Для вас, звичайно ж, ні. Заменил алмазы их точными копиями, а оригиналы надежно прибрал. Замінив алмази їх точними копіями, а оригінали надійно прибрав. А вот документы… Копии у меня конечно, остались, теперь прикидываю, кто может быть заинтересован в этой афере. А ось документи ... Копії у мене звичайно, залишилися, тепер міркую, хто може бути зацікавлений у цій афері. Вообще у меня такое чувство, что кто-то хочет ввести в этом городке свои порядки, а меня… ну, скажем, хорошенько потеснить. Взагалі в мене таке відчуття, що хтось хоче ввести в цьому містечку свої порядки, а мене ... ну, скажімо, гарненько потіснити. Меня это не пугает, такие попытки уже были, но пока все-таки без убийств. Мене це не лякає, такі спроби вже були, але поки що все-таки без вбивств. -Смахивает на почерк русских бизнесменов? -Скидається на почерк російських бізнесменів? – усмехнулась я. - Посміхнулася я. -Боюсь, что да. -Боюсь, що так. Но не будем расстраиваться заранее. Але не будемо турбуватися заздалегідь. Посмотрим, что будет дальше. Подивимося, що буде далі. А у вас Фэриде-ханум, сейчас будет очень важное дело: вас ждут парикмахер, маникюрша и визажист. А у вас Феріде-ханум, зараз буде дуже важлива справа: вас чекають перукар, манікюрниця і візажист. В казино вы пойдете уже турчанкой, а не славянкой. У казино ви підете вже туркенею, а не слов'янкою. Пойдемте, покажу вам ваши комнаты, а сам пока займусь другими неотложными делами. Ходімо, покажу вам ваші кімнати, а сам поки займуся іншими невідкладними справами. Жаль, что вы так толком и не поели, но, думаю, после казино мы это наверстаем. Шкода, що ви так до пуття й не поїли, але, думаю, після казино ми це надолужимо. Когда будем отмечать ваш выигрыш. Коли будемо відзначати ваш виграш. -Или проигрыш, - здраво заметила я. -Або програш, - розсудливо зауважила я. -Поверьте, вы выиграете. -Повірте, ви виграєте. У меня предчувствие, а оно меня редко обманывает. У мене передчуття, а воно мене рідко обманює. То есть практически никогда. Тобто практично ніколи. -Пари, что сейчас оно вас как раз и подводит. -Парі, що зараз воно вас якраз і підводить. -Согласен. -Згоден. Если вы выигрываете, с вас поцелуй. Якщо ви виграєте, з вас поцілунок. -А если проиграю? -А якщо програю? -Тогда с меня порция вашего любимого десерта – утешительный приз. -Тоді з мене порція вашого улюбленого десерту - втішний приз. -Уговорили, - расхохоталась я. -Умовили, - розреготалася я. – Что ж, пойдем превращаться в турчанку. - Що ж, підемо перетворюватися на туркеню. То, что Исмаил-бей деликатно назвал «вашей половиной виллы» оказалось всего-навсего дворцом среднего размера. Те, що Ісмаїл-бей делікатно назвав «вашої половиною вілли» виявилося всього-на-всього палацом середнього розміру. С увитой зеленью террасы я попала в огромную комнату – то ли холл, то ли гостиную, с очень симпатичным фонтаничком посередине, где резвились золотые рыбки, а по стенам стояли диваны и низкие столики. З оповитої зеленню тераси я потрапила у величезну кімнату - чи то хол, чи вітальню, з дуже симпатичним фонтанічком посередині, де грали золоті рибки, а по стінах стояли дивани і низькі столики. Ноги утопали в коврах не по щиколотку, а, по-моему, по колено. Ноги тонули в килимах не по кісточки, а, по-моєму, по коліно. Из этой благодати вели три двери: одна, куда я прежде всего сунула нос была входом в мини-кабинет: специальный стол с компьютером, вращающееся кожаное кресло типа «президент» и полки с книгами по стенам. З цієї благодаті вели троє дверей: одна, куди я перш за все засунула ніс була входом в міні-кабінет: спеціальний стіл з комп'ютером, що обертається шкіряне крісло типу «президент» і полиці з книгами по стінах. Вторая дверь вела то ли опять в гостиную, только значительно меньших размеров, чем первая, то ли в будуар – помещение, о котором я много читала и часто видела на экране, но в личной жизни как-то сталкиваться не приходилось. Друга двері вели чи то знову до вітальні, тільки значно менших розмірів, ніж перша, чи то в будуар - приміщення, про який я багато читала і часто бачила на екрані, але в особистому житті якось стикатися не доводилося. Третья же дверь вела в мои сугубо личные апартаменты и сказать, что я обалдела, значит, ничего не сказать. Третя ж двері вели в мої суто особисті апартаменти і сказати, що я очманіла, значить, нічого не сказати. И спальня в съемной квартире, и спальня в пентхаузе были, конечно, хороши. І спальня у найманій квартирі, і спальня в пентхаузі були, звичайно, хороші. Но это превосходило все, что я знаю о спальнях. Але це перевершувало все, що я знаю про спальнях. Низкая белая кровать, накрытая вышитым покрывалом сказочной красоты, туалетный столик с трюмо, на котором стояло все, что только можно себе вообразить, огромный стенной зеркальный шкаф, куда горничная с ходу начала развешивать мои жалкие тряпочки, извлеченные из сумки, при этом горестно покачивала головой и кое-что откладывала в сторону. Низька біла ліжко, накрита вишитим покривалом казкової краси, туалетний столик з трюмо, на якому стояло все, що тільки можна собі уявити, величезний стінний дзеркальна шафа, куди покоївка з ходу почала розвішувати мої жалюгідні тканини, витягнуті з сумки, при цьому гірко похитувала головою і дещо відкладала в бік. Хотелось бы думать – просто погладить, а не сжечь, как нищенские обноски. Хотілося б думати - просто погладити, а не спалити, як злиденні обноски. Из спальни стеклянная дверь вела на еще одну небольшую веранду, в ста метрах от которой просматривались море и кусочек пляжа. З спальні скляні двері вела на ще одну невелику веранду, у ста метрах від якої проглядалися море і шматочок пляжу. И еще была неприметная дверь в ванную комнату. І ще була непримітна двері у ванну кімнату. То есть это теоретически была ванная комната. Тобто це теоретично була ванна кімната. Практически это было помещение с небольшим плавательным бассейном и примерно такого же размера ванной-джакузи, с душевой кабиной, отгороженной матовым стеклом, с умывальником, над котором висело огромное зеркало, а на полочке и в многочисленных стенных шкафчиках находилось столько флакончиков, баночек и тюбиков, что хватило бы на приличных размеров салон красоты. Практично це було приміщення з невеликим плавальним басейном і приблизно такого ж розміру ванною-джакузі, з душовою кабіною, відгородженій матовим склом, з умивальником, над якому стояло величезне дзеркало, а на поличці і в численних стінних шафах знаходилося стільки флакончик, банок і тюбиків, що вистачило б на пристойних розмірів салон краси. Остальные удобства были примерно в том же стиле – дворец Шемаханской царицы. Решта зручності були приблизно в тому ж стилі - палац Шемаханська цариці. Или Шехерезады, кому что ближе. Або Шехерезади, кому що ближче. Даже пол здесь был застелен ковром, а не выложен плитками. Навіть підлога тут був застелений килимом, а не викладений плитками. Были предусмотрены и специальная кушетка для массажа, и напольные весы, и даже парикмахерское кресло на колесиках, которое пока было скромно задвинуто в уголок. Були передбачені і спеціальна кушетка для масажу, і підлогові ваги, і навіть перукарське крісло на коліщатах, що поки було скромно засунути в куточок. В общем, не хватало разве что специальной установки для педикюра, хотя кто его знает, может быть, она при необходимости выдвигается непосредственно из стены. Загалом, не вистачало хіба що спеціальної установки для педикюру, хоча хто його знає, може бути, вона при необхідності висувається безпосередньо зі стіни. Вместе с педикюршей. Разом з педикюрниця. Понять, за что мне выпало такое счастье, я была решительно не в состоянии. Зрозуміти, за що мені випало таке щастя, я була рішуче не в змозі. Всего пару дней тому назад я, простая российская туристка, прилетела отдохнуть в не самый большой и не самый дорогой городок Анталии. Всього пару днів тому я, проста російських туристок, прилетіла відпочити в не найбільший і не найдорожчий містечко Анталії. А попала – в тысяча второй сон Шехерезады, хоть щипли себя, хоть не щипли. А потрапила - в тисячі другому сон Шехерезади, хоч щіплі себе, хоч не щіплі. Впрочем, расслабиться мне не дали. Втім, розслабитися мені не дали. Тут же вошел какой-то молодой человек, весьма приятный на вид, подкатил парикмахерское кресло к умывальнику и жестом предложил мне присесть. Тут же увійшов якийсь молодий чоловік, вельми приємний на вигляд, підкотив перукарське крісло до умивальника і жестом запропонував мені сісти. Я и забыла на какое-то время, что мне предстоит смена имиджа, и теперь мне стало безумно любопытно, что из этого получится. Я й забула на якийсь час, що мені належить зміна іміджу, і тепер мені стало шалено цікаво, що з цього вийде. В принципе, внешность у меня нормальная, но какая-то… неброская. В принципі, зовнішність у мене нормальна, але якась ... непомітна. Светло-русые волосы, для которых в последнее время специально придумали какой-то супер-шампунь, чтобы жидковатые, в общем-то, прядки приобрели хоть какой-то объем. Світло-русяве волосся, для яких останнім часом спеціально придумали якийсь супер-шампунь, щоб рідкуватий, в общем-то, прядки придбали хоч якийсь об'єм. Обычно я просто распускаю волосы и оставляю их в покое – они там сами по себе немножко вьются, а по торжественным случаям и на работу закалываю свою «гриву» на затылке. Зазвичай я просто розпускаю волосся і залишаю їх у спокої - вони там самі по собі трошки в'ються, а по урочистих випадках і на роботу заколюють свою «гриву» на потилиці. Что оригинального можно сделать из такого исходного материала было непонятно, но жутко интересно. Що оригінальному можна зробити з такого вихідного матеріалу було незрозуміло, але дуже цікаво. Молодой человек довольно долго ходил вокруг меня, приглядываясь и что-то прикидывая. Молода людина досить довго ходив навколо мене, придивляючись і щось прикидаючи. Наконец, видимо, на что-то решился, развернул меня спиной к умывальнику и приступил к моему преображению. Нарешті, мабуть, на щось зважився, розгорнув мене спиною до умивальника і приступив до мого преображення. Сначала он вымыл мне голову, потом намазал их каким-то ароматным белым кремом и жестами предложил посидеть спокойненько двадцать минут. Спочатку він вимив мені голову, потім намазав їх якимось ароматним білим кремом і жестами запропонував посидіти спокійнісінько двадцять хвилин. Чтобы я не особенно скучала, пришла молодая девушка с набором маникюрных инструментов и занялась моими руками. Щоб я не дуже сумувала, прийшла молода дівчина з набором манікюрних інструментів і зайнялася моїми руками. Ну, это предупреждать вообще-то надо. Ну, це попереджати взагалі-то треба. Не помню, когда я последний раз проделывала эту процедуру с помощью мастера, так что назвать свои руки ухоженными, я бы не рискнула. Не пам'ятаю, коли я останній раз проробляла цю процедуру за допомогою майстра, так що назвати свої руки доглянутим, я б не ризикнула. Но если маникюршу и удивило такое небрежное отношение к собственным рукам, то она ничем своего удивления не выдала. Але якщо манікюрниця і здивувало таке недбале ставлення до власних рук, то вона нічим свого здивування не видала. Правда, в двадцать минут она не уложилась, но это оказалось даже к лучшему. Правда, у двадцять хвилин вона не уклалася, але це виявилося навіть на краще. Молодой человек снова развернул меня спиной к умывальнику и очень долго мыл мои волосы какими-то невероятно ароматными шампунями. Молода людина знову розгорнув мене спиною до умивальника і дуже довго мив моє волосся якимись неймовірно ароматними шампунями. После чего снова намазал мне голову каким-то составом, закутал ее пластиковым полотенцем и предложил, естественно, жестами, вернуться к маникюрше. Після чого знову намазав мені голову якимось складом, обгорнув її пластиковим рушником і запропонував, природно, жестами, повернутися до манікюрниці. Она закончила свое занятие как раз тогда, когда пришло время снимать с моей бестолковки изрядно надоевший мне чехол. Вона закінчила своє заняття саме тоді, коли прийшов час знімати з моєю бестолковкі неабияк обридлий мені чохол. Что ж, руки она мне сделала просто фантастически красивыми, можно было подумать, что последние десять лет я с утра до вечера занималась исключительно маникюром. Що ж, руки вона мені зробила просто фантастично красивими, можна було подумати, що останні десять років я з ранку до вечора займалася виключно манікюром. Но вот когда парикмахер смыл состав с моей головы, я взглянула в зеркало и в ужасе зажмурилась. Але от коли перукар змив склад з моєї голови, я глянула в дзеркало і з жахом заплющилась. Мое отражение продемонстрировало мне нечто сугубо лохматое и сугубо темное, не цвета воронова крыла, конечно, но типа того. Моє відображення продемонструвало мені щось суто кудлате і суто темне, не кольору вороняча крила, звичайно, але типу того. Что ж, теперь меня не то что злоумышленники – мама родная не узнает. Що ж, тепер мене не те що зловмисники - мама рідна не дізнається. Сама же я просто закрыла глаза и приготовилась к худшему. Сама ж я просто закрила очі і приготувався до гіршого. Просидеть мне так пришлось довольно долго, мастер щелкал ножницами, ловко орудовал расческой, жужжал какой то бритвой, снова щелкал ножницами, потом включил фен, из чего я сделала вывод, что час «икс» вот-вот настанет. Просидіти мені так довелося досить довго, майстер клацав ножицями, спритно орудував гребінцем, дзижчав какой то бритвою, знову клацав ножицями, потім включив фен, з чого я зробила висновок, що час «ікс» ось-ось настане. -Готово, мэм, - произнес по-английски свою первую и последнюю фразу парикмахер и скромненько отошел в сторону. -Готово, мем, - промовив по-англійському свою першу і останню фразу перукар і скромненько відійшов убік. Я не без трепета открыла глаза. Я не без трепету відкрила очі. Так вот какая, Фэриде-ханум. Так от яка, Феріде-ханум. Блестящая, живая масса темно-каштановых волос, в которых как искорки вспыхивали тонкие рыжие прядки. Блискуча, жива маса темно-каштанове волосся, в яких як іскорки спалахували тонкі руді пасма. Это было даже не прическа, а Нечто, какой-то дорогой мех, струящийся вокруг лица и мягко спускавшийся по шее. Це було навіть не зачіска, а Щось, якийсь дороге хутро, яке проглядає навколо особи та м'яко що спускався по шиї. Волосы чуть-чуть не достигали плеч, а небрежно упавшие на лоб пряди были вообще невероятно красивы. Волосся мало-мало не сягали плечей, а недбало що впали на лоб пасма були взагалі неймовірно красиві. Как этому молодому человеку удалось сделать ЭТО из исходного материала, понять не могу, но – удалось. Як цьому молодій людині вдалося зробити ЦЕ з вихідного матеріалу, зрозуміти не можу, але - вдалося. -Спасибо, - искренне сказала я тоже по-английски. -Спасибі, - щиро сказала я теж по-англійськи. – Это шедевр, вы настоящий мастер. - Це шедевр, ви справжній майстер. -Продержится неделю, - сообщил он мне с поклоном, и стал собирать инструменты. -Протримається тиждень, - повідомив він мені з поклоном, і став збирати інструменти. Я попыталась слезть с кресла, но, как выяснилось, поторопилась. Я спробувала злізти з крісла, але, як з'ясувалося, поквапилася. Пришла женщина средних лет с небольшим баульчиком, разложила на подзеркальнике какие-то коробочки и кисточки. Прийшла жінка середніх років з невеликим баульчик, розклала на подзеркальніке якісь коробочки і пензлика. Кресло от зеркала чуть-чуть отодвинули и девушка-маникюрша занялась уже моими нижними конечностями, которые тоже были не слишком ухожены. Крісло від дзеркала трохи відсунули і дівчина-манікюрниця зайнялася вже моїми нижніми кінцівками, які теж були не дуже доглянуті. Нет, педикюром я занимаюсь регулярно, но тоже – только самостоятельно. Ні, педикюром я займаюся регулярно, але теж - тільки самостійно. Так что работенка бедной девушке предстояла та еще. Так що робітка бідній дівчині чекала ще та. А женщина занялась моим лицом. А жінка зайнялася моїм обличчям. Сначала достала что-то, оказавшееся контактными линзами и показала мне, как ими пользоваться. Спочатку дістала щось, яке виявилося контактними лінзами і показала мені, як ними користуватися. В общем, довольно просто, если приноровиться. Загалом, досить просто, якщо пристосуватися. В результате из зеркала на меня глянула темноглазая брюнетка, не имевшая практически ничего общего с моей прежней персоной. У результаті з дзеркала на мене глянула темноока брюнетка, що не мала практично нічого спільного з моєї колишньої персоною. Для начала на это новое лицо наложили какую-то маску и предложили спокойно полежать минут десять. Для початку на це нове обличчя наклали якусь маску і запропонували спокійно полежати хвилин десять. После чего маску сняли и дальше я просто довольно долго, сидела с закрытыми глазами ощущая прикосновения к своему лицу кисточек, пуховок, тампонов и даже каких-то щипчиков. Після чого маску зняли і далі я просто досить довго, сиділа з закритими очима відчуваючи дотику до свого обличчя пензликів, пуховок, тампонів і навіть якихось щипчиков. По моим догадкам, щипчиками мне создавали идеальные брови, а еще какие-то действия знаменовали собой наращивание ресниц. За моїм припущенням, щипчиками мені створювали ідеальні брови, а ще якісь дії знаменували собою нарощування вій. Если честно, мне было безумно интересно, что получится в результате всех этих манипуляция. Якщо чесно, мені було дуже цікаво, що вийде в результаті всіх цих маніпуляція. Наконец с меня сняли все простынки и пеньюары, педикюрша закончила лакировать ногти и с поклоном удалилась. Нарешті з мене зняли всі простиральця і пеньюари, педикюрниця закінчила лакувати нігті і з поклоном пішла. Я посмотрела на себя в зеркало и ахнула: передо мной, с той стороны стекла, сидела настоящая красавица. Я подивилась на себе в дзеркало і ахнула: переді мною, з того боку скла, сиділа справжня красуня. Маскировка удалась на славу: я сама себя не узнавала. Маскування вдалася на славу: я сама себе не впізнавала. Конечно, на этом незнакомом лице был абсолютно мой нос, линия щеки ничуть не изменилась, подбородок остался прежним, равно как и рот. Звичайно, на цьому незнайомому обличчі був абсолютно мій ніс, лінія щоки анітрохи не змінилася, підборіддя залишився тим самим, так само як і рот. Возможно, все дело было только в том, что вместо привычных серых на меня смотрели темно-карие глаза, обрамленные длинными, пушистыми ресницами. Можливо, вся справа була тільки в тому, що замість звичних сірих на мене дивилися темно-карі очі, обрамлені довгими, пухнастими віями. Или брови, которые ровными дугами обрамляли эти глаза. Або брови, які рівними дугами обрамляли ці очі. Или чуть более смуглая, чем обычно, кожа. Або трохи більше смаглява, ніж звичайно, шкіра. Или чуть-чуть более пухлые губы, умело подведенные и подкрашенные. Або трохи більш пухкі губи, вміло підведені і підфарбовані. Но все равно это была совершенно другая женщина. Але все одно це була зовсім інша жінка. Я ее не знала, я ее даже немного побаивалась. Я її не знала, я її навіть трохи побоювалася. К тому же, у такой женщины и манеры должны быть соответствующие, но какие? До того ж, у такої жінки і манери повинні бути відповідні, але які? Это я могла определить только экспериментальным путем. Це я могла визначити тільки експериментальним шляхом. Как во сне, я вышла сначала в спальню, где прилипла к зеркалу во всю стену. Як уві сні, я вийшла спочатку в спальню, де прилипла до дзеркала на всю стіну. Из этого сомнамбулического состояния меня вывела горничная, которая жестами предложила мне переодеться. З цього сомнабулічному стану мене вивела покоївка, яка жестами запропонувала мені переодягнутися. Все необходимое было уже разложено на кровати: длинное шелковое платье и шелковый же шарф, тоже очень длинный. Все это было выдержано в бежево-коричневых-золотистых тонах, и выглядело, как бальное платье для Золушки. Кстати, туфельки там тоже были, только не хрустальные, а кожаные – бронзового цвета босоножки на высоченном тонком каблуке и какими-то очень длинными шнурками. Горничная помогла мне облачиться во все это великолепие. «Шнурки» оказались лямками, которые перекрещивались несколько раз над щиколоткой и там завязывались идеальным бантом. А шарф, оказывается, набрасывался на голову так, что один конец свисал за спиной, а второй, наоборот, оставался на груди. Возможно, женщины из высшего турецкого общества именно так и одеваются, не знаю. Исмаил-бею виднее. А пока мне потихонечку стало ясно, как должна двигаться такая женщина, как она обязана говорить, сидеть, курить и даже кокетничать. Помог мне в этом, конечно, наряд, который смело можно было считать маскарадным. А поскольку это уже было что-то из театральной области, а в любой женщине, как известно, есть нечто от артистки (точнее, в душе мы все – великие актрисы), то понимание манер было не слишком сложным. Впрочем, если я и сделаю что-то не так на первых порах, надеюсь, Исмаил-бей не оставит меня в беде без своей поддержки. Телепатия, видимо, существует, потому что именно в этот момент в дверь постучали и на пороге возник Исмаил-бей собственной персоной. Если он и испытал некоторое потрясение, то вполне умело это скрыл, зато явно остался доволен. -Ну вот, Фэриде-ханум, теперь вы можете спокойно наслаждаться жизнью. Только учтите, без охраны я вас никуда не выпущу: такую красавицу украдут немедленно. Ну как, готовы развлечься в моем обществе в казино? -Так точно! – шутливо отрапортовала я. -А главное-то я и забыл! – хлопнул себя по лбу Исмаил-бей. – Склероз, извините великодушно. Сюда нужны еще драгоценности. Представить себе мою бижутерию на этом фоне было довольно забавно, о чем я тут же и доложила. Исмаил-бей досадливо поморщился: -Я же сказал: драгоценности. Серьги и пара колец, как минимум. Может быть, еще и браслет. Вы что, вообще драгоценности не носите? -Смотря что считать драгоценностями, - отозвалась я. – По-вашему серебряное кольцо, точнее, перстень с топазом – это драгоценность? Или серебряный же браслет с непонятно какими камнями? -Это, безусловно, украшения, но… Неужели у вас нет даже пары сережек? -У меня уши не проколоты, - сказала я, совершенно подавленная. Вот так всегда. Обязательно что-то должно пройти мимо меня. Тысячу лет собиралась проколоть уши, да все как-то недосуг было. Теперь останусь без серег. Хотя, с другой стороны, нельзя же иметь все сразу. Ну, не бывает так, вот и все. -Значит, клипсы. В любом случае до казино нам придется кое-куда заехать. Вам понравится, я уверен. -Куда? – со жгучим любопытством спросила я. -Увидите. Очень скоро. Будет такой маленький сюрприз. Удивительное дело: в совершенно новом прикиде я чувствовала себя вполне нормально и естественно. Даже туфли – моя вечная головная боль – сидели, как влитые, не жали и не терли. А длинные платья я всегда любила, ходить в них умела, так что к машине из дверей виллы я выплыла аки лебедь. Только не белый а золотисто-коричневый. В машине Исмаил-бей сел не на переднее сидение, а рядом со мной. И тут же нахмурился. -Что-то не так, Исмаил-бей? – робко спросила я. – Не соответствую, да? -Все так, кроме сумки. Сумочка ваша, не соответствует остальному. Она была очень хороша в руках у Виктории-ханум, но для моей родственницы… Он отдал какое-то короткое приказание шоферу и мы поехали по направлению к городу. -И кем же я прихожусь вам, Исмаил-бей? – не без кокетства спросила я. -Думаю, троюродной сестрой, - сообщил он мне, немного подумав. – Это такое дальнее родство, что, собственно, ни к чему и не обязывает. Фраза была довольно многозначительной, и я решила на нее не отвечать. Пропустила, так сказать, свой ход и стала смотреть в окно, любоваться пейзажем, благо возможностей для этого было предостаточно. Вечер уже начинался, народу на улице заметно прибавилось, но теперь мне уже не удастся так же беззаботно фланировать в толпе, не привлекая к себе никакого внимания. Оказывается, роскошь и свобода плохо совмещаются, кто бы мог подумать. -А ведь за вами тут наблюдали чуть ли не с первого дня, Фэриде-ханум, - внезапно сказал Исмаил-бей. – Мои люди нашли в квартире убитого администратора довольно большую коллекцию ваших фотографий. На улице, на пляже, за столиком его ресторана, на почте. И самое интересное – снимало вас несколько человек, по крайней мере, двое. Мои люди проверили все пункты проявки пленок и обнаружили занятную вещь: сегодня кто-то сдал в проявку пленку, где вас фотографировали вплоть до посадки в самолет, после чего пулей помчались делать снимки. Довольно глупо с их стороны, можно было все то же самое сделать непосредственно в Анталии, но тогда они теряли время. -И кто это был? – полюбопытствовала я. -Узнаем, как только заказчик явится за пленками. Заодно я приказал проследить, кому он их отдаст. Это ведь явный отчет для заказчика, исполнитель своими глазами видел, как вы сели в самолет. -И своими ушами слышал, как самолет разбился, - не без сарказма сказала я. -Между прочим, мне важно, чтобы об этом говорили только в Анталии. Ни остальная Турция, ни кто-либо за ее пределами об этом и понятия не имеет. И если я не ошибся в своих расчетах, через несколько часов что-то произойдет. Во всяком случае, ваш знакомый Алексей сегодня развил какую-то совершенно сумасшедшую деятельность, носится по городу, встречается с самой разнообразной публикой. Некоторые встречи мне объяснить трудно. Например, вот эту. Он достал пачку фотографий и предъявил мне одну из них. На снимке Алексей за столиком какого-то кафе беседовал с мужчиной неопределенной внешности. Но мне показалось, что где-то я эту личность уже видела. -Лицо вроде знакомое, а вспомнить не могу, - сказала я, возвращая фотографию. -Ваш бывший сосед по лестничной площадке, - любезно пояснил мне Исмаил-бей. – Мне до сих пор не удалось выяснить, кто он такой и чем занимается. По документам – обычный турист, виза получена при прилете в Анталию, квартиру ему рекомендовали в туристическом агентстве. Он почему-то настаивал именно на квартире, а не на гостинице. У нас это не так часто бывает. Только в случаях, если что-то надо скрыть. -Но для нас Олег тоже снял квартиру, - пожала я плечами. -Насколько я понял ситуацию, ваш э-э-… друг женат. Ему лишняя реклама тоже была ни к чему. -Логично, - согласилась я. – Но я вот сейчас подумала, что сняли именно квартиру не только для этого. Олегу не нужно было, чтобы у меня появились новые знакомые, а в гостинице этого не избежать. Не мог же он предположить, что я познакомлюсь с вами и весь сценарий пойдет насмарку. А все, судя по всему, было продумано очень тщательно. Интересно, когда он задумал мое убийство: во время очередной встречи со мной или в промежутке? На сей раз при мысли об Олеге у меня возникло не чувство страха, а обыкновенная здоровая злость. И это было намного лучше, чем рефлексировать и причитать. Когда найду способ достойно рассчитаться – обязательно это сделаю. Месть – это блюдо, которое нужно вкушать в остывшем состоянии. Тогда оно наиболее лакомо. В этот момент машина остановилась. Куда-то мы уже приехали, кажется. -Прошу, Фэриде-ханум, - учтиво открыл мне дверь Исмаил-бей. – Сейчас мы быстро устраним все мелкие недостатки. Оказывается, меня привезли в ювелирный магазин, причем судя по обстановке, не из дешевых. Народу в нем не было, но как только мы вошли, откуда-то набежала целая толпа продавцов, которые, узнав Исмаил-бея, по-моему, порядком струхнули. Во всяком случае, через минуту в залу вышел, судя по всему, сам хозяин заведения: вполне европейской внешности человек, но с сугубо восточными манерами. Исмаил-бею он поклонился чуть ли не в пояс, в мою же сторону был отвешен лишь какой-то намек на поклон. Исмаил-бей заговорил по-турецки, так что я временно из процесса общения выпала. Но по немногим попадавшимся знакомым словам могла догадаться, что идет обычная преамбула: как дела, как дети, как бизнес. Я тем временем осматривалась: по-моему, здесь можно было украсить все гаремы всего Ближнего Востока, да и на Средний бы еще осталось. Витрины сверкали совершенно сумасшедшим блеском, напрочь отшибая возможность соображать. Тем временем, нам принесли чай в крохотных чашечках и какие-то сладости. Ну, значит пошел второй этап: теперь хозяин будет осторожно выяснять, что гостю угодно. Я не ошиблась хотя бы потому, что разговор перешел на английский язык, так что тут я уже могла и поучаствовать. Но могла и помолчать. -Моя кузина, Фэриде-ханум, приехала из Англии, - начал Исмаил-бей. – Возможно, мы здесь решим проблему ее замужества. Но эта легкомысленная девушка оставила дома все свои более или менее приличные украшения, а те, что привезла, только на пляж и надевать. Я надеюсь, мы можем у вас решить эту проблему? -Разумеется, - расплылся в улыбке хозяин. – Все, что только пожелает уважаемая ханум. Начнем с сережек? -У уважаемой ханум, оказывается, уши не проколоты! – с несколько наигранным возмущением отозвался Исмаил-бей. – О чем думала ее мать! Ох, уж эти западные причуды! Покажите нам для начала кольца, мне хотелось бы выбрать парочку не слишком броских. Что ж, один из продавцов принес целый поднос с этими самыми кольцами. Вообще-то я не слишком люблю золото, предпочитаю серебро, но, похоже, моего мнения на сей раз никто спрашивать не собирался, во всяком случае в процессе первичного отбора. Я не ошиблась: с подноса были отложены несколько колец, потом принесли второй, потом третий. На Востоке торопиться не любят. Потом ту же процедуру повторили с браслетами. Я даже притомилась немножко от всего этого блеска и сияния. Наконец, процесс пошел веселее: -Выбирайте, Фэриде-ханум, - любезно предложил мне Исмаил-бей, пододвинув ко мне поднос с побрякушками, прошедшими первый тур. – Все, что хотите, в любых количествах. Сказать, что мне было неловко – значит, ничего не сказать. За всю мою жизнь было два или три раза, когда мне дарили ювелирные украшения, и все эти случаи касались сугубо семейных праздников: прабабушкино колечко на совершеннолетие, бабушкино кольцо к двадцати пяти годам. Ну, обручальное, конечно. И опять же это все были близкие люди, а тут – совершенно посторонний мужик. Но я прекрасно понимала, что возражать Исмаил-бею не буду никогда, теперь я слишком к нему привязана всеми произошедшими криминальными фокусами. -Вот это, пожалуй, - показала я на колечко из белого и желтого золота с маленьким бриллиантом. – И вот это. Второе кольцо было побогаче на вид, но блистал в нем не алмаз, а топаз – мой любимый камень. Дымчатый топаз в филигранной золотой оправе. -У ханум изысканный вкус! – восхитился хозяин магазина. – Осмелюсь предложить к этому браслет с топазами, получится просто восхитительно. -Примерьте, Фэриде-ханум, - предложил Исмаил-бей. – Вкус у вас действительно хороший, мне нравится. Кольцо с топазом оказалось чуть великовато, но хозяин замахал руками, затарахтел что-то по-турецки и один из продавцов понесся куда-то с этим кольцом. -Десять минут, уважаемая ханум, - обратился ко мне хозяин. – Через десять минут кольцо будет нужного размера. Не угодно еще чаю? Или хотите посмотреть какие-нибудь безделушки? -Кстати о безделушках, - прервал его Исмаил-бей, - нужна еще сумочка. В ансамбль, с бриллиантовой крошкой. Есть такая? -Конечно! -Покажите. В общем, из магазина я вышла, как почти приличная восточная женщина: с браслетом и кольцами. Сумочка идеально подходила к ансамблю, но меня страшно занимала мысль, что я с ней буду делать в Москве, если вообще, конечно, туда когда-нибудь попаду. Но первое испытание нового образа я, кажется, выдержала: русскую во мне даже не заподозрили. Исмаил-бей охотно это подтвердил. Я уже почти не нервничала, понимая, что в казино мне встреча с кем-то знакомым вряд ли грозит, и что по-русски мне там разговаривать тем более не придется. Не могу сказать, что испытала потрясение, впервые в жизни переступив порог «злачного заведения». Скорее испытала чувство «дежа вю» - в кинофильмах казино особенно в последнее время мелькают с завидной регулярностью. Приглушенный свет, тихая музыка, тихие разговоры, длинноногая девица в униформе, которая тут же подскочила к нам с подносом, на котором стояли бокалы. Исмаил-бей покачал головой, и девица испарилась. Зато появился высокий и представительный мужчина, который склонился в поклоне и произнес какую-то длинную и, по-моему, высокопарную фразу. -Моя спутница не говорит по-турецки, - усмехнулся в ответ Исмаил-бей. Говорил он, естественно, по-английски, значит, если я правильно поняла правила игры, тут мне говорить разрешалось. Редко и по делу. -Наше казино просто осчастливлено вашим присутствием, уважаемая ханум, - тут же перешел на английский мужчина, по-видимому, управляющий. – Позвольте предложить вам несколько призовых фишек – подарок от заведения. Я нерешительно посмотрела на Исмаила-бея: что делать? -Благодарю вас, Рашид-бей, - сказал тот. – Но уважаемая ханум впервые в казино, так что мы хотели бы проверить теорию новичков. Фишки, конечно, принимаем с благодарностью, но ханум купит и свои. -Конечно, конечно! – с восторженным энтузиазмом откликнулся управляющий. – Все, что вам будет угодно приказать, Исмаил-бей. -Фэриде-ханум, - обратился ко мне Исмаил-бей, - вот тут вам придется немного потратиться самой. Я столько раз играл в самых разных казино, что за новичка не сойду никоим образом. Равно как и мои деньги. Восторга у меня такой поворот событий не вызвал: собственных денег было мучительно жалко. Но я довольно резко себя одернула: живу, как принцесса, меня обвешивают ювелирными украшениями, кормят сказочными деликатесами, возят на машине – и все это бесплатно. Элементарная справедливость требовала, чтобы я хоть на что-то потратилась сама. -А куда надо платить? – спросила я, вынимая стодолларовую бумажку. – Или еще нужно поменять деньги на местную валюту? -Вам – не нужно, - усмехнулся Исмаил-бей и что-то сказал управляющему. По-видимому, давал инструкции. Управляющий очень резво выхватил купюру у меня из рук, сказал, что сейчас сам все организует в лучшем виде, а нас просит только подождать пару секунд. Действительно, вернулся он мгновенно со стопкой каких-то пластмассовых карточек и с поклоном передал их мне. -Во что хочет играть уважаемая ханум? -В рулетку, - ответила я, не задумываясь. Думать было особенно не о чем. Я не знала правил ни единой карточной игры, кроме, разве, подкидного дурака, и к карточным столам мне вообще подходить было незачем. Значит, оставалась рулетка, не игральные же автоматы, в конце концов. Вокруг стола с рулеткой было довольно много народа, но для нас места нашлись мгновенно. Я положила стопку фишек по левую руку от себя, справа пристроила свою роскошную сумочку – именно так вела себя выхоленная и разодетая дама по другую сторону стола. И стала ждать начала шоу. Когда предложили делать ставки, я уже не колебалась. Свой внутренний голос я слышу крайне редко, он у меня очень застенчивый и, как правило, молчит, даже если его о чем-то спрашивают. Но тут он проявил себя во всей красе и, подчиняясь ему, я поставила всю стопку фишек, кроме одной, на черный квадрат стола с цифрой тринадцать. -Вы уверены, Фэриде-ханум? – с удивлением спросил Исмаил-бей. -Абсолютно! – отрезала я. Шарик весело запрыгал по пологому кругу, постепенно замедляя ход. Вокруг стола воцарилась абсолютная тишина, нарушал которую только этот веселый металлический стук. Поколебавшись немного на финише, шарик как-то лениво вкатился в избранный им лоточек и там замер. -Тринадцать черный! – провозгласил крупье по-английски и придвинул ко мне довольно значительное количество фишек других игроков. -Браво, ханум! – шепнул Исмаил-бей. – Попробуем еще? -Попробуем, - храбро кивнула я. Храбро-то храбро, но возле себя я все-таки оставила фишек ровно на сто долларов. А остальную внушительную стопку снова водрузила на тот же квадрат. На сей раз никаких комментариев со стороны Исмаил-бея не последовало. Он только весело подмигнул мне, когда шарик… снова вкатился в ту же лунку. Я опять выиграла! -Еще? – спросил Исмаил-бей. С тупой уверенностью, которой за собой раньше не знала, я проделала ту же процедуру в третий раз. «Страховочные фишки» я тоже оставила возле себя. И затаила дыхание. -Тринадцать черный! – с некоторым оттенком отчаяния в голосе объявил крупье. После этого возникла некоторая пауза: крупье поменяли. Я прислушалась к своему внутреннему голосу и поняла, что полоса фарта закончилась и нужно достойно выйти из игры. Собрать все выигранное и убраться отсюда как можно скорее, было не совсем этично, с моей точки зрения. Поэтому я поставила на тот же квадрат только «резервные фишки», твердо решив с остальным выигрышем не расставаться. Новый крупье запустил волчок, шарик заскакал и… -Семнадцать красное! – с торжеством объявил крупье. Что и требовалось доказать. И вот тут я и решила остановиться. Свято верю в то, что нельзя жадничать, искушать судьбу или подталкивать ее в спину. К тому же я понимала, что выиграла совершенно сумасшедшие для меня деньги, причем выиграла сама. Исмаил-бей на это развлечение не потратил ни цента, так что я, не угрызаясь совестью, могла считать их действительно своими. Голова у меня слегка кружилась, как после бокала шампанского, я повернулась к Исмаил-бею и сказала: -Спасибо, Исмаил-бей. Я наигралась. Что тут дальше делается по правилам? Оказывается, по правилам здешнего хорошего тона одну-две фишки нужно оставить крупье – вроде чаевых. Я обеспокоилась, что чаевые-то нынешний крупье как бы не заслужил, при нем я проиграла, но Исмаил-бей быстро меня успокоил, сказав, что тут царит демократия и справедливость, все чаевые сваливаются в так сказать, «общий котел», а потом, после закрытия казино делятся на всех поровну. Ну, и слава богу, меня это уже ни с какой стороны не касалось. Так что я необходимые чаевые оставила, собрала, точнее мне помогли собрать на специальный поднос выигранные мною фишки и я в сопровождении Исмаил-бея отправилась к кассе. Выиграла я, оказывается, пятьдесят тысяч с мелочью. «Мелочь» составляла почти триста долларов и меня почему-то доконало именно это. Пятьдесят кусков я просто не воспринимала, я такими категориями денежных сумм сроду не оперировала, и понимала только, что, вложив в игру сто кровных долларов, я эту сумму утроила. Эти купюры я пристроила в сумочку, а вот как распорядиться буквально свалившимся на меня богатством в физическом смысле, не знала. Пакет получился довольно внушительный: в карман не положишь, за пазуху не засунешь. Я с надеждой посмотрела на Исмаил-бея: может быть, он что-нибудь придумает. -У вас же есть кредитная карта, - спокойно сказал он. – Давайте я все устрою. А вы подождите меня вот тут, под пальмочкой. -Увы, - вздохнула я, - кредитную карточку, как вы мне и посоветовали, я аннулировала. Сняла ту тысячу долларов, которые положил туда Олег. Я же не могу улететь в Москву, а деньги оставить здесь. Изумление, с которым воззрился на меня Исмаил-бей, описанию не подлежало. Наверное, он впервые в жизни встретил человека из цивилизованной, пусть и относительно, но все же западной страны, который ничего не понимает в кредитных картах. А до меня только сейчас дошло, что карточка-то действительна практически по всему миру, и я вполне могла захватить ее в Москву со всей наличностью, чтобы там разгуляться. К тому же я сообразила, что если деньги на карту клал Олег, то он же мог их потом с карточки и снять. Мое физическое отсутствие на этом свете ничего не меняло. То есть свинью я ему подложила довольно крупного размера: по собственной некомпетентности и наивности лишила возможности вернуть кровную штуку баксов. Хорошо еще, что он не знает о моей невероятной живучести, а то я бы сильно обеспокоилась за его психику. Исмаил-бей начал какие-то переговоры с кассиром по поводу оформления кредитной карточки, а я с наслаждением опустилась в глубокое мягкое кресло, удивляясь сама себе, поманила ближайшую официантку и попросила джина с тоником. Через несколько минут наступила практически нирвана: я потягивала любимый напиток, покуривала сигаретку и вяло размышляла о том, что мне делать со свалившимся на меня богатством. Дело в том, что мой мозг решительно отказывался воспринимать это событие как объективную реальность, данную мне в ощущении и предлагал считать это сном или галлюцинацией. Наверное, так он защищался от нервного стресса, поэтому я с ним не спорила. Соображает хоть что-то – и слава богу! Подошел Исмаил-бей, сел в соседнее кресло и приказал принести себе какой-то экзотический коктейль, кажется, что-то вроде «джулипа» или «джулепа», в общем, нечто, довольно приятно пахнувшее мятой. С момента нашего знакомства я не видела его таким спокойным и довольным, что, в общем, было довольно логично: осчастливить человека, не прилагая к этому практически никаких усилий, это очень здорово. Он протянул мне новую пластиковую карточку и посоветовал положить ее в сумочку и до возвращения в Москву просто не трогать. А уж там я наверняка найду этим деньгам достойное применение. То есть он просто в этом уверен. -А я вот не очень уверена, - откровенно призналась я. – Сумма для меня запредельная, просто не представляю себе, на что можно потратить такую кучу деньжищ. -Ну, Фэриде-ханум… - начал он было, но тут к нам подошел какой-то мужчина. Я подняла глаза и даже вздрогнула: это был Алексей. Ну вот, сейчас начнется основная проверка моего нового имиджа. Если меня не узнает мой недавний попутчик по авиаперелету, то можно жить и дышать спокойно. Только говорить лучше не надо: голос практически невозможно изменить. А меня к тому же Господь сподобил голосом не слишком стандартным: довольно низким, но без придыхания и хрипов, свойственных курильщицам, да еще с каким-то необыкновенным тембром. Во всяком случае, если я куда-то звоню, то могу не представляться: меня все знакомые по голосу вычисляют практически мгновенно. Исмаил-бей встал и обменялся с Алексеем рукопожатием. -Решили испытать острые ощущения? Присаживайтесь, Алекс-бей. -Скорее отдохнуть от этих ощущений, - невнятно пробормотал Алексей на своем не слишком хорошем английском, опускаясь в кресло. – Что-то уж слишком все остро. -Думаю, вам стоило бы сейчас выпить рюмку хорошего коньяка, - предположил Исмаил-бей. – Вижу, ваши дела вас совершенно замучили. -Не столько дела, сколько их состояние, - отозвался Алексей. – А насчет коньяка вы, пожалуй, правы. Рюмочка не помешает… Ой, простите, я не поздоровался с вашей спутницей! -Это моя вина: забыл вас представить друг другу. Фэриде-ханум, это мой знакомый бизнесмен из России, Алекс-бей. Фэриде – моя дальняя родственница. Родилась и выросла в Англии, по-турецки почти не говорит. Для нас это не слишком частое явление. -Такой красивой девушке можно вообще ничего не говорить, смотреть на нее – уже удовольствие, - слащаво заметил Алексей. Я одарила его улыбкой и наклонила голову. Действительно, я вообще могу для разнообразия помолчать. -Кстати, Исмаил-бей, вы помните Викторию-ханум? -Такую прелестную женщину нелегко забыть, - отозвался Исмаил-бей. -Вы слышали? Она погибла. -Каким образом? -Она была в самолете, который взорвался сегодня днем над морем. -Что за глупые шутки! – нахмурился Исмаил-бей. – О самолете я, конечно, слышал, но Виктория-ханум собиралась пробыть здесь еще неделю, как минимум. -Почему-то она решила срочно улететь. И вот… -Какую печальную весть вы принесли, Алекс-бей. Просто поверить в это не могу! -Увы! Весь город об этом судачит. Вообще в этот раз в Кемере происходит что-то невероятное. Убили администратора крупного ресторана… -Об этом я знаю. Но там, кажется, какие-то личные разборки… -Он должен был передать мне важные документы. Теперь даже не знаю, где их искать. -Обратитесь в полицию, - безмятежно посоветовал Исмаил-бей. – Если там нашли эти бумаги, вам их, конечно, отдадут. -Если там найдут эти документы, я конченый человек, - пробормотал Алексей по-русски. Я с трудом сохранила на лице подобающее невозмутимое выражение. Интересное кино получается. Значит, администратор должен был передать документы Алексею. Зачем Олегу понадобилось выстраивать такую сложную и рискованную цепочку? Через меня – администратору, через администратора – Алексею. Если бы бедняжка знал, что два дня находился в непосредственной близости от этих самых документов! Ему достаточно было просто залезть в мою сумку, как только я зазеваюсь. Впрочем, если погром в моей квартире был организован им, а никаким не администратором, я не удивлюсь. Ей-богу, голову можно сломать с этими бизнесменами! Все не как у людей, все черт знает как! -Конечно, я обращусь в полицию, - уже по-английски сказал Алексей. – Но боюсь, там мне не помогут. Интересно, а бриллианты тоже предназначались Алексею? Или это было взяткой администратору, или тому, кто за ним стоит. Мне почему-то казалось, что бедняжка убитый мог быть только посредником, что за ним стоят куда более серьезные силы. И по-моему, Исмаил-бей мои подозрения разделял, недаром он придавал этим бумагам такое значение. -Я слышал, что полиция что-то нашла, - невозмутимо продолжил Исмаил-бей. – Кажется, какие-то драгоценности… Алексей заметно побледнел. Значит, он все-таки имеет ко всему этому отношение, не исключено – самое непосредственное. И даже не догадывается, бедняжка, что настоящие драгоценности уже подменили мастерски сделанными стразами. Специалист, конечно, разберется, дилетант – никогда. А за те бриллианты, которые сейчас лежат в надежном сейфе Исмаил-бея, можно купить благосклонность нескольких человек на очень высоких постах. Так что его сказочки насчет страховки… Возможно, он действительно этим занимается, но лично для себя, а не для кого-то со стороны. Любопытно, лично с Олегом он знаком? Или это здоровая заочная конкуренция? Но я лично во всей этой комбинации не видела никакого смысла, вот хоть убейте. -Мы с Фэриде-ханум собираемся ужинать, - любезно сообщил Исмаил-бей. – Не желаете присоединиться? Вкусная еда – лучшее средство против стресса. А если хотите, поделитесь со мной своими проблемами, может быть, я чем-то смогу вам помочь. -Благодарю вас, Исмаил-бей, я бы… В этот момент у Алексея зазвонил мобильный телефон. На сей раз он заговорил по-русски. -Да. Да, я. Пока ничего хорошего, слава богу, что плохого не случилось. Пауза. Пауза. Лицо Алексея постепенно начинает принимать какой-то свекольный оттенок. -Почему я должен платить за то, что и так мне принадлежит? Я просто пойду в полицию. Не надо меня пугать, владеть несколькими драгоценными камнями – это не уголовное преступление. И здесь не Россия. Опять пауза. Лицо становится более или менее нормальным. -Ах вот так. Ну, это меняет дело. Да, без этих бумаг я ничего сделать не могу, это правда. Хорошо, за них я готов заплатить. Отдайте бумаги, а цацки можете оставить себе на память – и мы в расчете. Именно сегодня? А до завтра это не терпит? Хорошо, я добавлю штуку сверху, но это предел. В том числе и моих возможностей. Совсем небольшая пауза. И уже спокойный голос, владеющего собой человека. -Да, я знаю это место. Через полчаса буду там. Но никаких сюрпризов, я приму соответствующие меры. При чем тут полиция? Все, договорились! Он убрал мобильный телефон и поднялся с кресла. -Простите, Исмаил-бей, мне придется пожертвовать ужином с вами. Кажется, мои проблемы сегодня решатся раз и навсегда. Увидимся в следующий раз. До свидания, уважаемая Фэриде-ханум, было невероятно приятно с вами познакомиться, недаром турчанок считают первыми красавицами Востока. Простите еще раз, но меня ждут. Только я заметила почти неуловимый жест Исмаил-бея в сторону группы людей у выхода из зала. По-видимому, за Алексеем пустили хвост. Что ж, довольно мудрое решение, особенно если учесть, что понять разговора по телефону он не мог. Хотя…, что я собственно знаю об Исмаиле-бее? Может, он полиглот. -Пойдемте ужинать, Фэриде-ханум. Отпразднуем ваш выигрыш. -А где? -Положитесь на меня, - улыбнулся Исмаил-бей, - не пожалеете. Тут совсем рядом: хотите на машине поедем, хотите – десять минут вдоль моря прогуляемся. -Хорошая идея! А то у меня даже голова кружится: то ли от восторга, то ли от нехватки кислорода. Мы вышли из казино и неторопливо пошли по набережной, ярко освещенной, полной нарядной публики всех национальностей, и самых разнообразных запахов. Сильнее всего, конечно, пахли цветы, через них проникали всякие вкусные запахи, и в качестве финального аккорда – запах моря, лучше которого я ничего в жизни не ощущала. Я с удовольствием все это разглядывала, потому что разговаривать с Исмаил-беем было решительно невозможно: похоже, его в Кемере знали абсолютно все и все торопились засвидетельствовать ему свое почтение. Я только мило улыбалась, да большего от меня ничего и не требовалось. Мы проходили мимо того дома, где я пробыла чуть больше суток, и я подумала, что со мной непрестанно происходят какие-то чудеса, в основном, кстати, приятные. И все потому, что я выпила чуть-чуть больше, чем надо и пустилась танцевать фламенко. А вела бы себя пристойно, так вообще неизвестно, чем все это закончилось бы. То есть почти известно: вполне реальной гибелью вместе с парой сотен других, ни в чем неповинных пассажиров самолета. Между прочим, я все больше убеждалась в том, что несостоявшееся на меня покушение было задумано Олегом. А последние несколько часов думала еще и о том, что не исключено появление здесь моего экс-возлюбленного лично. Какое-то беспокойство возникло у меня во время этой прогулки. Как если бы я увидела что-то такое, чего видеть ни в коем случае не могла. Но я никак не могла понять, что меня так обеспокоило. Безусловно, какая-то мелочь, пустяк, попавший в поле моего зрения совершенно случайно и всего на несколько секунд. Но это могли быть и немного разгулявшиеся нервы, которым, в общем-то, было от чего разгуляться. Мы подошли к самом роскошному отелю в Кемере – «Тюркиз» - и прошли внутрь, где оказался прелестный внутренний дворик с фонтаном, вокруг которого была расставлена дюжина столиков. Я заметила, что занято было от силы три или четыре, что могло свидетельствовать только о том, что ресторан этот не только элитный, но и безумно дорогой. Еще три дня назад я впала бы в панику: попала ворона в царские хоромы, но сегодня поняла, что стремительно привыкаю к роскоши и, похоже, уже так вошла в роль богатой красавицы-турчанки, что мне будет сложновато из нее выбираться без моральных потерь. Ресторан, как ресторан, не в Макдональдсе же нам с Исмаил-беем ужинать! Меню нам принесли чуть ли не на пяти языках, но – без указания цен. По-видимому, свои знали, а чужих сюда не слишком пускали. Я заикнулась было о фондю, но Исмаил-бей резонно возразил, что это блюдо я уже дегустировала, а вот седло барашка, которое тут бесподобно готовят – нет. И не пробовала их фирменного салата, а также лимонного мусса. Так что он настоятельно советует мне положиться на его вкус. Я положилась. В принципе, я достаточно равнодушный к еде человек. Если есть кофе и какие-то плюшки-сушки, то я на таком рационе проживу достаточно долго. Ну, фруктов немного, но с ума я от них не схожу. Так что гурман я – никакой. Но когда принесли заказанное Исмаил-беем блюдо, я поняла, что какая-то часть жизни чуть было не проскочила мимо меня, а именно – радости гастрономии. Это все было так невероятно вкусно, так не похоже на все то, что я до сих пор хотя бы пробовала, что у меня просто нет слов для описания. И салат, и основное блюдо были потрясающи, а после лимонного мусса я с трудом удержалась, чтобы не вылизать креманку досуха. Исмаил-бей посматривал на меня с легкой улыбкой и, похоже, был страшно доволен моей реакцией. Когда принесли кофе, я поняла, что и в кофе я до данной минуты вообще ничего не понимала. Это был божественный напиток, наверное, именно им прельщают в мусульманском раю праведников. -Ну что ж, дорогая Фэриде-ханум, мы, кажется, достойно отметили ваш маленький выигрыш. Вы, кстати, уже решили, на что его потратить? -Исмаил-бей, - вздохнула я, - я же сказала, что даже мысленно не могу оперировать такой суммой. Столько денег я могу заработать дома лет за десять, если не есть, не пить, не одеваться и не платить за квартиру. Так что я даже еще и не думала, как распорядиться свалившимся на меня состоянием. -Сколько же вы получаете на своей работе, простите за бестактный вопрос? -Долларов триста-четыреста, иногда сотню премиальных. -В неделю? Я искренне расхохоталась: -В месяц, дорогой Исмаил-бей, в месяц! И поверьте, у нас это считается вполне приличной зарплатой, очень немногие получают больше. Я же, как видите, еще и на курорт могу съездить. Только на дешевый. Вот отель, в котором мы с вами сейчас ужинаем, мне решительно не по карману. Даже та квартира, в которую я поселилась для меня слишком дорога. Ее оплатил мой бой-френд. Бывший. -Так теперь уже точно – бывший? -Точнее не бывает, - вздохнула я. – Чем скорее я его забуду вообще, тем лучше. Не люблю, знаете ли, когда из меня делают дурочку, а потом еще и убить пытаются. Таких друзей мне не нужно, любовников – тем более. -Думаю, вы абсолютно правы, Фэриде-ханум. Для меня это тем более отрадно, что… В этот момент зазвонил его мобильник. По тому, как изумленно взлетели вверх брови Исмаил-бея, я поняла, что никаких звонков сегодня он вообще не ждал. Разговор оказался необыкновенно коротким, но выражение лица Исмаил-бея изменилось мгновенно: вместо веселого, изысканного светского льва передо мной оказался жесткий, волевой человек, собранный, как пружина. -Что-нибудь случилось? – осторожно спросила я. -Да. Еще одно убийство. Для нашего города это вообще беспрецедентно. Да еще практически под носом у моего человека, который должен был предотвращать всякие неординарные ситуации. -Кто? – спросила я чисто машинально. Ответ я в общем-то знала. -Алексей. Застрелен у дальнего причала из пистолета с глушителем. Стрелял, судя по всему, профессионал: в темноте, одним выстрелом наповал. Сейчас поеду сам разбираться. -Можно я с вами? -Вы уверены, что хотите это видеть? -Я уверена, что одной, без вас, мне будет очень дискомфортно. -Что ж, поедем. Исмаил-бей жестом подозвал официанта, подписал поданный ему счет практически не глядя и стремительно встал из-за стола. -Не понимаю, - бормотал он, уже сидя рядом со мной в машине, - почти ничего не понимаю. Кто и за что мог его убить? Я этого тоже не понимала, хотя пыталась понять изо всех сил. Но от этих мыслей меня отвлек один небольшой эпизод. Мы как раз проезжали мимо того дома, где Олег снял квартиру, и я внезапно поняла, что резануло мне глаз пару часов тому назад. Окна бывшей моей квартиры были освещены. А квартиру Олег снял на две недели, сам говорил. Кто же устроил всю эту иллюминацию? Возможно, это глупо, но мне почему-то снова стало страшно. (продолжение следует ...) Начало Початок
Свежие статьи в рубрике «Отдых»: Индийское кино: танцы вместо слов , Правила удачного шопинга , Кения , Мы в город Изумрудный… , Монастырь , Подруга-осень… , Реалити-шоу... ЗА и ПРОТИВ , Как приучить котенка к туалету , Курортный роман , Жизнь Замечательных Людей… ЗА і ПРОТИ, Як привчити кошеня до туалету, Курортний роман, Життя Чудових Людей ... |
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
  |
|
 | © 2004-2024 Чехли на крісла|число шехерезади|сказки шехерезади|казка шехерезади|чехол на крісла в ресторани|покривала на банкетні крісла пошити|чорно білі чехли на крісла|скіки коштує пошити чехли на машину|чехли на крісла до ресторану|чехли га крісла кафе|чехол на крісла|як пошити чехли на крісла в машину|чехли на дивани|казка принцесса ызабель та її покоївка|викройка чехлів на крісла в ресторан|будинок шехерезади|банкетні чехли на крісла|викройки чехлів на крісла|як вгадати число на рулєтці|крісло том у тканині вікторія|у ціхай лагчыне-продолжение сказки|Женский журнал. Статьи, рецепты, сонник, гороскоп, женские, журналы, женские сайты, красота, женское здоровье, мода. Журнал современной женщины Pani.kiev.ua, Перепечатка материалов разрешена только с непосредственной ссылкой на / при обязательном уведомлении редакции по e-mail. Главный редактор проекта По общим и административным вопросам обращайтесь |
|
